— Я говорю, что чувствую: выслушайте меня и
взгляните на предмет, как он есть. Я знаю: вы любите вашу Мари, вы обожаете ее, — не так ли? Но как же вы устраиваете ее счастье, ее будущность? Хорошо, покуда вы живы, я ни слова не говорю — все пойдет прекрасно; но если, чего не дай бог слышать, с вами что-нибудь случится, — что тогда будет с этими бедными сиротами и особенно с бедною Мари, которая еще в таких летах, что даже не может правильно управлять своими поступками?
Неточные совпадения
Он был лет сорока, с прямым хохлом
на лбу и двумя небрежно
на ветер пущенными такими же хохлами
на висках, похожими
на собачьи уши средней величины. Серые глаза не вдруг глядели
на предмет, а сначала
взглядывали украдкой, а во второй раз уж останавливались.
Она
взглянула было
на него раза два просто, ласково, почти дружески. Но, заметя его свирепые взгляды, она увидела, что он раздражен и что
предметом этого раздражения была она.
А как удержать краски
на предметах, никогда не
взглянуть на них простыми глазами и не увидеть, что зелень не зелена, небо не сине, что Марк не заманчивый герой, а мелкий либерал, Марфенька сахарная куколка, а Вера…»
Замечательно, что Иван спрашивал самым мирным голосом, даже совсем как будто другим тоном, совсем незлобным, так что если бы кто-нибудь отворил к ним теперь дверь и с порога
взглянул на них, то непременно заключил бы, что они сидят и миролюбиво разговаривают о каком-нибудь обыкновенном, хотя и интересном
предмете.
Я стал прислушиваться, потому что здесь именно выступал
на сцену главный
предмет моих поисков. Я боялся даже
взглянуть на Кузьмовну, потому что взгляд мой мог выразить невольно любопытство и вместе с тем заставить ее сделаться осторожнее.
— Главным образом, господа, я желаю, чтобы вы обратили ваше внимание
на хозяйственность произведенной мною постройки и доверчиво
взглянули на представленный мною по сему
предмету отчет! — При этом он вынул из кармана заранее им написанный
на почтовой бумаге отчет и хотел его вручить кому-нибудь из дворян; но в этот момент громко раздался крик стоявших около него лиц...
Когда Софья Николавна в четвертую ночь пришла в себя,
взглянула сознательно
на окружающие ее
предметы, узнала Алексея Степаныча, которого узнать было трудно, так он переменился, узнала неизменного друга своего, Катерину Алексевну, — страшный крик вырвался из ее груди, и спасительные потоки слез хлынули из глаз: она еще ни разу не плакала.
Тут все бросали свою работу и бежали спасать старушку, которая, не чувствуя уже никаких преград под ногами, торжественно продолжала свое шествие.
Взглянув на усердие и бережливость, с какими таскала она и ставила горшки свои, можно было подумать, что судьба нового жилища единственно зависела от сохранности этих
предметов.
В комнате Зайончека тоже никто из здешних жильцов никогда не был, и комната эта была
предметом постоянного любопытства, потому что madame Vache, единственная слуга и надзирательница этой вышки, рассказывала об этой комнате что-то столь заманчивое, что у всех почти одновременно родилось непобедимое желание
взглянуть на чудеса этого неприступного покоя.
«Она все еще, кажется, изволит любить мужа, — думал он, играя в карты и
взглядывая по временам
на княгиню, — да и я-то хорош, — продолжал он, как-то злобно улыбаясь, — вообразил, что какая-нибудь барыня может заинтересоваться мною: из какого черта и из какого интереса делать ей это?.. Рожицы смазливой у меня нет; богатства — тоже; ловкости военного человека не бывало; физики атлетической не имею. Есть некоторый умишко, — да
на что он им?.. В сем
предмете они вкуса настоящего не знают».
Почувствовав позыв и стремительное желание хоть
взглянуть на нее, я, когда отпотчивали Дидону сделанном ей чести, отшлепав триумфально в ладоши, я тут, узнав способ выкликать и свой
предмет, закричал, как обваренный...
Я желал, чтобы вы
взглянули тогда
на нашего инспектора. Недоумение, удивление, восторг, что его — ученик так глубоко рассуждает, — все это ясно, как
на вывеске у портного в Пирятине все его
предметы, к мастерству относящиеся, было изображено. Когда первое изумление его прошло, тут он чмокнул губами и произнес, вскинув голову немного кверху:"Ну!"Это ничтожное «ну» означало:"ну, растет голова!"И справедливо было заключение домина! Во всем Петруся преуспел; жаль только, что не сочинил своей грамматики!
— Мы-то? — Он
взглянул на меня с оттенком недоумения, как человек, которому трудно перевести внимание
на новый
предмет разговора. — Мы, значит, по своему делу, по хресьянскому. Главная причина из-за земли. Ну и опять, видишь ты, склёка. Они, значит, так, мир, значит, этак. Губернатор выезжал. «Вы, говорит, сроки пропустили…» Мы говорим: «Земля эта наша, деды пахали, кого хошь спроси… Зачем нам сроки?» Ничего не примает, никаких то есть резонов…
Я
взглянул в указанном направлении и увидел какой-то черный
предмет на воде. Он передвигался немного, делал спиральные круги и вновь возвращался
на прежнее место.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть
на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, чтò он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка
взглядывал на нее и придумывал, чтò сказать теперь, чтобы перевести разговор
на другой
предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи, и что пора спать.
Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно
взглядывать то
на графа, то
на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор
на незначительные
предметы.